Танцуй для меня - Страница 35

Господи, я идиотка.

Ковыряясь в своем салате из тунца, я не могу поднять голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Я чувствую, что должна принять оборонительную позицию, словно она нападает на меня, несмотря на то, что она до сих пор ни словом не оскорбила меня.

― Ты не знаешь его. Он милый.

― Милый? Он милый? Дорогая, пора вытащить голову из песка. Возможно, раньше так и было, но точно не сейчас. Сейчас он просто очередной мужчина, который злоупотребляет своим положением. Вместо того, чтобы и дальше продолжать закрывать глаза на это, спроси у себя, со сколькими другими девушками он проделывал то же самое.

Я торопливо отвожу взгляд, а рот кривится. Я могла бы кинуть ей в лицо те же слова о ее отношениях, но мои доводы так и остаются невысказанными, зависнув в воздухе между нами. Нет смысла спорить о том, в чем я и так уверена. Рансом не стал бы этого делать. Но как только я начинаю задумываться об этом, то задаюсь вопросом, насколько вообще я в этом могу быть уверена.

Несмотря на то, с чего началось все у нас с Рансомом, я знаю, что он хороший парень. Он не скрывал ничего с самого начала. Нет никаких причин искать обмана. Но кто сказал, что позади меня нет целой вереницы плачущих девиц? Что если и я не стану исключением из правил? Эта мысль тревожит меня, и я спешу сменить тему:

― Как дела у вас с Джейсоном?

Энни вдруг выпрямляется на своем стуле и перекидывает светлые волосы через плечо, после чего начинает так пристально вглядываться в чашку с чаем, словно хочет увидеть там свое будущее.

― Все хорошо. Кое-что произошло, и мы поговорили. Думаю, сейчас между нами все наладилось.

Что-то в ее голосе привлекает мое внимание. Это что-то требует, чтобы я среагировала.

― Кое-что? И что это значит?

От меня не утаился ни ее взгляд, мечущийся по помещению, ни то, как она жует нижнюю губу, словно та была конфетой. Когда она наконец смотрит на меня, то выражение ее лица такое странное, что я начинаю нервничать.

― Джейсон согласился на работу в Калифорнии... и он попросил меня поехать с ним.

Я не могу дышать. Такое ощущение, словно кто-то высосал из комнаты весь кислород, и мои легкие вот-вот откажут. Я пытаюсь что-то сказать, но вырывается лишь гнев.

― Ты спятила!

Энни не выказывает ни малейшего удивления от моей вспышки, хотя пара человек оборачиваются, чтобы посмотреть, по какому поводу такой шум.

― Я много думала всю последнюю неделю и абсолютно уверена, что это правильное решение.

― Ты думала? ― раздражаюсь я.

Невероятно. Единственный человек в моей жизни, который, как я думала, имеет голову на плечах, потерял свой хвалебный разум напрочь. Я могу многого не знать о Джейсоне, но и известного достаточно, чтобы сказать, что подруга слишком хороша для него и что она будет сожалеть об этих отношениях.

― У тебя должна быть чертовски важная причина, чтобы укатить за полстраны, чем это.

Я в бешенстве. Все во мне кипит. Я близка к тому, чтобы выследить Джейсона и засунуть его в мешок за то, что он пытается увезти прочь мою подругу.

― Я уверена, Джо. ― Она вздыхает, тянется через стол и накрывает ладонью мою руку. Я думаю о том, чтобы высвободить ее, но решаю этого не делать. Оставляю руку на месте и решаю выслушать подругу. ― Это не скоропалительное решение. Не простая прихоть поехать за своим парнем в Калифорнию.

― Тогда почему бы тебе не объясниться, потому что прямо сейчас я всерьез разочарована. Не могу поверить, что ты вот так уедешь и бросишь меня здесь одну. Дамы вперед, а ваших парней к черту, помнишь?

― Знаешь, у нас с Джейсоном был план. ― Она медленно отодвигается, и я вижу, что она боится рассказать мне, что бы там ни было. Почему она боится разговаривать со мной?

И тут меня озаряет. Я откидываюсь на спинку стула. Зачем еще женщине бросать собственную жизнь, если ей не дали для этого весомую причину?

― О мой Бог. Ты беременна.

Ее изумрудные глаза вспыхивают, рот открывается на долю секунды, перед тем как сжаться в тонкую линию. Я попала в точку. Ошеломление, разочарование, волнение... все эти чувства встряхивают меня с такой силой, что я не могу справиться с ними.

Отодвинув назад стул, я выбрасываю свой поднос в мусорный бак и быстро шагаю к выходу. Энни зовет меня, но сейчас ее голос ― лишь фоновый шум.

Глава 17

Я плохо пою. Но это не останавливает меня от попыток. Следующая песня "Волшебный танец", и я с головой ухожу в нее, хоть и ненавижу Дэвида Боуи. Я из тех девушек, которые больше фанатеют от Билли Айдола.

Нет ничего постыдного в том, чтобы признаться, что ты одна и пьяна в стельку в предобеденное время в понедельник. Особенно, если никто из знакомых не становится свидетелем твоего морального уничтожения и не замечает, как ты утопаешь в луже жалости к самой себе.

Почему в луже жалости? Я все еще пытаюсь это понять. Я просто знаю, что в груди гнездится боль, которая притупляется лишь с алкоголем, поэтому продолжаю пить, надеясь забыться до такой степени, чтобы вместо этого дня в моей памяти осталась лишь черная дыра. Но после того как я теряю равновесие и чуть не ломаю себе лодыжку, делаю самое умное за весь день — признаю свое поражение и без сил падаю на диван.

Тишина, преследующая меня дома, наглядно показывает, насколько я на самом деле одинока. И когда я вырубаю музыку в гостиной, с ней умирает и живая атмосфера.

Жизнь — отстой. Любой, кто говорит иное, — обманщик или идиот. Принимать на себя обязанности взрослых до того, как узнаешь, как этим взрослым быть, — отстой. Потерять обоих родителей до своего восемнадцатилетия — отстой. При помощи собственного тела сводить концы с концами, может, для кого-то и часть ночных фантазий, но в действительности — это отстой. Знать, как мало у тебя прав на человека, которого зовешь возлюбленным, — тоже отстой.