Танцуй для меня - Страница 24

— Мне нужно возвращаться и принять душ. Было приятно пробежаться с тобой. Мы должны как-нибудь повторить это.

— О, да, конечно. Может быть, завтра утром... если ты, конечно, пойдешь на пробежку, потому что я точно буду. Пробежка — то, что надо. — Слова застревают в горле, и я чувствую себя идиоткой от того, насколько жалко они звучат.

Уголки его рта изгибаются в улыбке. Он подходит ко мне, его рука касается моей, липкой от пота, и он целует меня в щеку.

— Безусловно, Харт. В том же месте, в то же время.

Как только я киваю в знак согласия, он поворачивается и направляется в противоположную сторону, оставив меня стоять посреди улицы с глупой улыбкой, которую я неспособна убрать со своего лица.

* * *

Энни уже ждет меня, когда я вхожу в аудиторию, а это значит, что мне вновь придется сидеть в центре, на первых рядах. Прежде я была обязана сидеть на задних рядах, тяжело привыкая к изменениям. Сейчас я чувствую себя так, словно выставлена на показ, чувствую свою уязвимость.

И налаженная работа Рансома с целью избегать меня заставляет меня чувствовать себя еще более заметной, потому что вместо того, чтобы казаться невидимой, я ощущаю, насколько хорошо он знает меня. Может быть, проблема в том, что я слишком зациклена на нем, но ничего не могу с собой поделать. Разве может быть мужчина настолько чертовски неотразим?

Так продолжается и следующую неделю. Но теперь это уже старые новости. Он не приходит в клуб, что одновременно и облегчение, и разочарование. Я никогда не понимаю его, но дистанция, которую мы устанавливали между нами, наконец закрепилась. Я замечаю, что находиться рядом с ним становится легче. Каждый новый день проходит менее мучительно, без происшествий, чем предыдущий. Теперь я рискну сказать, нам почти комфортно в присутствии друг друга. Рансом даже обращается ко мне напрямую, и я учусь не заливаться румянцем каждый раз, как он это делает.

Сегодня пятница, и мы только закончили обсуждение роли религии в искусстве, когда Энни поднимает руку.

Рансом делает кивок в ее сторону.

— У меня вопрос о моем последнем задании.

Он кивает, закрывая свою книгу и складывая бумаги.

— Дождись меня у моего стола после занятий.

Прекрасно. Прямо сейчас я бы отвесила Энни хорошую оплеуху, потому что понимаю, что она будет ждать, что я тоже останусь, а это именно то, чего я стараюсь избегать. Мы только начинаем учиться находиться в одном и том же помещении, так что последнее, что нужно мне и Рансому, — это еще раз остаться один на один.

Когда мгновение спустя все начинают выходить из аудитории, я испытываю удачу, кивая Энни через плечо и выдавая быстрое "увидимся". Но она хватает меня за локоток, прежде чем я отхожу, и тянет назад.

— Подожди меня. Я буду через минуту.

Ворча, я стою рядом, пялясь на открытую дверь. Мой мозг занят планом побега, но даже пробегай я три мили в день, это не спасло бы меня от дьявола, в которого превратится Энни, если я сбегу. Эта девица страшна в гневе.

— Я подумывала над этим, — говорит Энни, что-то протягивая Рансому. С того места, где я стою, не могу увидеть, что она показывает ему, но чем бы это ни было, он выглядит заинтересованным.

— Хорошо. Это рискованно, безусловно, запутанно, но если ты справишься с задачей, я поддержу.

Мне становится любопытно. Несмотря на то, что нас разделяет несколько футов, я наклоняюсь ближе. Я все еще не вижу эту чертову вещь, но могу рассмотреть выражение лица Энни. Это подозрительно, так как оно абсолютно разнится с выражением лица Рансома.

— Хорошо, спасибо, профессор Скотт.

Мы вместе выходим. Энни молчит всю дорогу, и когда ожидание становится невыносимым, я решаюсь вытянуть из нее все ответы:

— Окей, давай поговорим. Что там только что было?

Она пожимает плечами.

— Ничего. Просто идея, которую я набросала для финального проекта. Хотя не уверена, что соберусь это сделать. Как сказал профессор Скотт, это очень рискованно.

— Насколько рискованно? — Энни не из тех людей, которые рискуют. На самом деле, она ультраконсервативна. Единственный случай, когда она осмелилась рискнуть, был, когда она играла со светом и тенью.

Вместо того, чтобы ответить, она протягивает мне клочок бумаги из папки, которую несет вместе с остальной кипой книг. На нем сверху отпечатано название школы, и я понимаю, что это статья вырвана из ежемесячного информационного бюллетеня, распространенного кампусом.

Когда я заканчиваю прочтение статьи, мои глаза расширяются. Нотки потрясения слышатся в моем голосе, я резко останавливаюсь, поворачиваясь к Энни, нервно кусающей свою нижнюю губу.

— Ты собираешься позировать обнаженной?

Несколько человек, находящихся на расстоянии четверти миль, мельком смотрят на нас, но не останавливаются. Энни прижимает книги к груди и бледнеет.

— Я не знаю. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что это глупая идея. Я имею в виду, что до сих пор не снимаю ночную рубашку, когда занимаюсь сексом, а с Джейсоном вместе мы много лет.

Конечно, это может стать проблемой. Но я не хочу, чтобы она рисковала, потому что потом Энни будет сожалеть. Друзья не должны позволять друг другу делать неверный выбор.

— Милая, это не для тебя.

— Я знаю, — побеждено вздыхает она. — Я просто подумала, почему бы не побыть "отличницей легкого поведения"? Снять одежду, привлекая тем самым к себе внимание людей, а потом уйти.

— Поверь мне, — говорю я, когда мы продолжаем идти, — снимать одежду перед незнакомцами не так легко, как кажется. Если ты не можешь сделать это перед своим парнем, то ты уж точно не готова сделать это перед кем-то другим.